Книжный развал: "О фотографии"

Редкий случай, когда я решил поделиться мнением о книге, которая больше о философии, истории и культуре, а не о маркетинге или менеджменте. Книгу прочитал в ноябре, но руки дошли написать только сейчас.

Книга Сьюзен Сонтаг (или "Зонтаг", Susan Sontag) "О фотографии" ("On photograpy") издана в 2013 году, в мягкой обложке и лаконичном дизайне, секретным тиражом Издательством "Ад Маргинем". В книге 273 страницы, 7 глав (6 эссе).

Сьюзен Сонтаг

Сьюзен Сонтаг известная американская писательница, литературный, художественный, театральный кинокритик, режиссер театра и кино, лауреат национальных и международных премий.

Была замужем, есть сын, развелась, сама обеспечивала семью. В конце 80-х познакомилась с известной фотографом Энни Лейбовиц, с которой прожила до своей смерти в 2004 году.

Аннотация книги: Коллекция эссе Сьюзен Сонтаг "О фотографии" впервые увидела свет в виде серии очерков, опубликованных в New York Review of Books между 1973 и 1977 годами. В книге, сделавшей ее знаменитой, Сонтаг приходит к выводу, что широкое распространение фотографии приводит к установлению между человеком и миром отношений "хронического вуайеризма", в результате чего все происходящее начинает располагаться на одном уровне и приобретает одинаковый смысл. Главный парадокс фотографии заключается, согласно Сонтаг, в том, что человек, который снимает, не может вмешаться в происходящее, и, наоборот, - если он участвует в событии, то оказывается уже не в состоянии зафиксировать его в виде фотоизображения.

За книгу "О фотографии" Сонтаг была присуждена в 1978 году Национальная премия кружка литературных критиков в области критики.

Книга написана сложным, но понятным слогом. Сложность в том, что книга больше философская, а такой стиль изложения труден для осмысления. Некоторые страницы я перечитывал несколько раз.

В книге очень много истории зарождения фотографии, ее влияния на художников, культуру общества и другие значимые тренды. Например, как общество стало относиться к войнам, когда они стали ближе и ужасней благодаря фото. Или как фотографии оказали влияние на туризм, или фотографии ассоциировались с личным духовным бытием, или о том, как "порнофото" в конце 19 века сделала ее доступной и поменяла культуру сексуального развития общества. Очень много великолепных рассуждений и дилемм о выборе "что и как снимать", "запечетления реальности", "роли фотографа" и т.п.

Книга не несет в себе технических аспектов или советов по фотографии, но прекрасно иллюстрирует, как фотография была уделом избранных, стала массовой, затем профессиональной, а сейчас погребена доступностью.

Труд служит неким вызовом читателю, как сложный, но занимательный ребус. Не смотря на то, что книга была написана в 70-х, она все равно создает хорошую основу понимания культуры фотографии.

Резюмируя: книга интересна тем кто осмысленно подходит к фотографии, кому интересны тренды и понимание, как научно-техническая революция меняет разные аспекты человеческого и общественного развития/потребления. Книга написана сложным языком, но наполнена редкими фактами, интересными цитатами и описанием событий.

В Озоне книга стоит чуть больше 500 рублей. Есть и в бесплатном доступе в сети.

А вот цитаты, которые мне понравились:

Произведения Арбус (фотограф) — хороший пример тенден­ции, господствующей в искусстве капиталистиче­ских стран, а именно: подавить или хотя бы ослабить моральную и чувственную брезгливость. Современ­ное искусство в большой степени занято тем, что при­учает к ужасающему. Создавая привычку к тому, что раньше невыносимо было видеть или слышать, потому что это смущало, причиняло боль, шокировало, — ис­кусство изменяет мораль — тот комплекс психических обычаев и общественных санкций, который проводит расплывчатую черту между тем, что эмоционально и инстинктивно непереносимо, и тем, что приемлемо. Постепенное подавление брезгливости подводит нас к довольно логичному выводу — о произвольности та­бу, предписанных искусством и моралью. 

... 

Сила фотографии в том, что она позволяет внима­тельно рассмотреть мгновение, которое немедлен­но смывалось бы потоком времени. Это заморажива­ние времени — дерзкая, резкая остановка — приводит к более широким канонам красоты. Но истины, кото­рые можно извлечь из вырванного мгновения, пусть знаменательного или «решительного», дают очень ма­ло для подлинного понимания. Вопреки гуманисти­ческим доводам в пользу фотографии, способность камеры превратить действительность в Прекрасное проистекает из ее относительной слабости в передаче правды. Гуманизм стал господствующей идеологией среди фотографов высокого полета — сменив форма­листические обоснования их поисков красоты — как раз потому, что он маскирует путаницу между красо­той и правдой, лежащую в основе фотографической деятельности.

...

Желание подтвердить реальность и расширить опыт с помощью фотографии — это эстетическое потреби­тельство, которым сегодня заражены все. Индустри­альные общества подсаживают своих граждан на кар­тинки. Это самая непреодолимая форма психического загрязнения. Острая потребность в красоте, нежела­ние исследовать то, что под поверхностью, упоение те­лесным миром — все эти составляющие эротического чувства проявляются в удовольствии, которое мы полу­чаем от фотографии. Но у этого удовольствия есть обо­ротная сторона, чуждая свободе. Не будет преувеличе­нием сказать, что у людей образуется фотозависимость: потребность превратить опыт в способ видения. В ко­нечном счете впечатление становится тождествен­ным фотографированию, а участие в общественном событии — эквивалентом рассматривания последнего в изображении. Малларме, этот самый логичный эстет XIX века, сказал, что все на свете существует для того, чтобы в конце концов попасть в книгу. Сегодня все су­ществует для того, чтобы попасть на фотографию.

...

Первыми аппаратами, изго­товлявшимися во Франции и Англии в начале 1840-х годов, пользоваться могли только изобретатели и энту­зиасты. Поскольку не было профессиональных фото­графов, не было и любителей, и фотография не имела отчетливого социального применения; это была про­извольная, то есть художественная, деятельность, хо­тя и без больших претензий на то, чтобы называться искусством. Искусством она стала только в результа­те индустриализации. Благодаря развитию техники у фотографии появились социальные применения и — как реакция на это — осознание себя как искусства. 

В последнее время фотография стала почти таким же популярным развлечением, как секс или танцы, — а это значит, что, как всякой массовой формой искусства, большинство людей занимаются ею не в художествен­ных целях. Она главным образом — социальный риту­ал, защита от тревоги и инструмент самоутверждения.

...

Если живопись и проза не могут быть не чем иным, кроме как строго избирательной интерпретацией, то фотографию можно охарактеризовать как строго изби­рательную прозрачность. Но, несмотря на подразуме­ваемую достоверность, которая и делает фотографию убедительной, интересной, соблазнительной, в рабо­те фотографа творятся те же, обычно темные, сделки между правдой и искусством, что и во всяком художе­стве. Даже когда фотографы особенно озабочены изо­бражением реальности, они все равно послушны под­спудным императивам собственного вкуса и понятий. Блестяще одаренные участники фотопроекта, затеян­ного в конце 1930-х годов Администрацией по защите фермерских хозяйств (АЗФХ), — среди них Уокер Эванс, Доротея Ланж, Бен Шаан, Рассел Ли — делали десятки снимков анфас каждого из своих издольщиков, покуда не убеждались, что пленка запечатлела нужное — выра­жение лица модели, отвечавшее их, фотографов, поня­тию о бедности, освещении, достоинстве, фактуре, экс­плуатации и геометрии. Решая, как должен выглядеть снимок, предпочитая один вариант другому, фотогра­фы всегда навязывают свои критерии объекту. Хотя в определенном смысле камера действительно схваты­вает, а не просто истолковывает реальность, фотогра­фия в такой же мере — интерпретация мира, как жи­вопись и рисунок. Даже когда снимают неразборчиво, беспорядочно, бездумно, это не отменяет дидактичности предприятия. Сама пассивность, а также вездесущ­ность фотографии — они и есть ее "идея", ее агрессия. 

Изображения, идеализирующие модель (как на большинстве фотографий для журналов мод и фо­тографий животных) не менее агрессивны, чем те, которые подчеркивают обыденность (разного рода стандартные фото, натюрморты унылого свойства, по­лицейские снимки). Любое использование камеры та­ит в себе агрессию.